Дмитрию Асанову всего 22 года, но о нем серьезно заговорили как об очень перспективном боксере еще несколько лет назад, когда он в 2015 году взял бронзовую медаль чемпионата мира и серебряную медаль – Европейских игр. На Олимпиаде в Рио уроженец Молодечно остался без медали, но именно благодаря тем Играм его заметили менеджеры из мира полупрофессионального бокса. В итоге Дмитрий подписал контракт с британским клубом «Британские львиные сердца», и в марте провел первый бой за эту команду:
– Это интересный формат, потому что за пять раундов можно немного темп уменьшить и стратегически увеличить арсенал. Тут не все сразу – где-то первый раунд присматриваешься, во втором навязываешь свое и уже с третьего начинаешь увеличивать темп. В пятом раунде, в принципе, уже должно получаться то, что нарабатываешь.
– Это был твой первый пятираундовый бой в карьере?
– Нет, это уже третий. Первый раз пять раундов я боксировал у нас в Орше. Это была такая пробная версия WSB – в 2015 году у нас пробовали организовать, но так и не получилось из-за каких-то финансовых проблем, насколько я знаю. И потом пошли бои в лиге за английский клуб. Там я провел еще два боя. Один выиграл, второй проиграл французу – чемпиону мира. Это было в четвертьфиналах. Наша команда боксировала на отбор в полуфинал. Но все равно клуб прошел дальше, и сейчас они будут боксировать в полуфинале с Казахстаном. Я пропускаю этот матч, потому что у меня в университете начинаются госы и сессия. Такие небольшие сложности.
– Тебе сложнее боксировать пять раундов, чем три?
– При пяти раундах ты боксируешь один день/один бой и все. Взвешивание идет за сутки до поединка. А в любителях утром взвесился, отбоксировал три раунда и наутро опять взвешиваешься. Там я могу проводить 5 боев за неделю, а здесь один бой и свободен. Поэтому пять раундов даже полегче заходят.
– Как ты вообще попал в этот клуб?
– В прошлом году на меня приходил запрос в нашу федерацию. Я дал добро, но не боксировал. Не знаю, что там конкретно случилось. Может, федерация не разрешила, может, клуб отказался, но я тогда не боксировал. Потом, когда мне в следующий раз сказали: «Контракт пришел, соглашаешься или не соглашаешься?», – я сразу же согласился, приехал и все подписал. После того, как англичане вживую посмотрели, как я боксирую, они остались довольны и сейчас при любой возможности вызывают меня.
– Контракт рассчитан на определенное количество боев или на какой-то срок?
– На сезон. Эта лига в боксе как Лига чемпионов в футболе. Все боксеры, которые боксируют по олимпийской версии, выступают там плюс еще допускаются профессионалы. В конце определяется лучшая команда в мире за один сезон. Т.е. сначала идут групповые этапы, а потом – плей-офф. Сейчас наша команда попала в полуфинал, где будет с казахами боксировать, а с другой стороны французы с кубинцами. Если все сложится хорошо, то финал будет Великобритания – Куба.
– Ты сможешь поучаствовать в финале, несмотря на пропуск полуфинала?
– Да, меня могу вызвать.
– Тебя же до этого приглашали боксировать в Нью-Йорк. Почему не поехал?
– Это после Олимпиады-2016 было. Вообще, когда я после Европейских игр-2015 приехал домой, мне на той же неделе стали профессиональные контракты предлагать. Был интерес со стороны промоушена, где Ваня Баранчик сейчас выступает. Потом интересовались через отца ребята, которые как-то связаны с менеджером Ломаченко, но там у нас что-то не получилось. К тому же мне еще на ОИ хотелось побоксировать, а все эти промоушены ждали, чтобы я, не дожидаясь Олимпиады в Рио, к ним перешел. После Олимпиады они мне тоже предлагали контракт, но у нас с отцом и тренером сложилось мнение, что еще нужно подождать следующую Олимпиаду и тогда уже можно уходить в профессионалы.
– Кто из известных боксеров выступает за этот английский клуб?
– В основном там боксируют все британцы: англичане, валлийцы, ирландцы. Великобританию я считаю на данный момент в Европе одной из самых сильных команд, потому что на последнем чемпионате Европы у них из десяти весов было шесть финалов. Это говорит о высоком уровне. Все, кто боксируют в этом клубе, находятся в топе мирового бокса. Например, ирландец в 81 кг является вторым в рейтинге в мире. Берут также ребят из Новой Зеландии. Там есть парень, который является в весе до 91 кг вторым в мировом рейтинге. Т.е. боксеры, которые там выступают, не проходные.
– Они вам устраивают какие-нибудь сборы перед боями?
– Да, перед первым боем я ездил туда в тренировочный лагерь. Я находился в Шеффилде 10 дней – там у них своя база, прямо рядом с «Шеффилд-Ареной». Было очень классно, потому что основная направленность была на спарринги. Мы провели за неделю шесть спаррингов. Это дало мне очень сильный толчок, мы делали анализ каждого спарринга. Было очень интересно. Работа там совершенно по-другому построена. Если у нас делают акцент на две тренировки в день по два часа, то там – три тренировки, но они короче: час-полтора. И там получается, что день рано начинается и поздно заканчивается.
– Тяжело было перестроиться?
– Мы все равно тренировались по своей системе – подстраивались только под их спарринги. Они нам говорили: «Вы делайте что хотите, но на спарринги, пожалуйста, придите».
– Кто туда с тобой ездил?
– Получилось так, что меня пригласили, и одновременно со мной подключили всю сборную Беларуси за счет англичан. Они все оплатили, но ждали больше меня, поэтому наши были там 7 дней, а я остался на 10. Оттуда я уже сразу уехал на бой. Мне очень понравилось отношение. Я остался с тренером, когда вся наша команда уехала, казалось, что мы вдвоем остались иностранцы, все остальные англичане. Нам говорили: «Вот ваш зал, тейпы, экипировка, баня, сауна, восстановительные процедуры. Делайте что угодно и когда угодно. Кушайте столько, сколько вам надо, мы за все заплатим». Было очень приятно. Скажу, что у нас здесь так не относятся к нам, как там относились. Это дало хороший эмоциональный подъем.
– Твоя фотография с Джошуа – она тоже оттуда?
– Да, он тренировался на этой же базе. Мы уехали во вторник, а он – только в воскресенье. Т.е. весь тренировочный сбор он был с нами, но у него были отдельные часы тренировок. Его команда запрещала снимать на видео спарринги, работу с тренером на лапах.
– По тому, как он работает, понятно, что он заслуженно является чемпионом?
– Да, он очень сильно тренируется. Если брать тяжеловесов, мне было бы интересно посмотреть на тех же Кличко, Уайлдера. Потому что то, что я видел у Джошуа – это феноменально. Он работает 12 раундов спаррингов, потом идет на мешок, качает шею, работает с тренером – и это вторая тренировка. Он очень сильный.
– У него тоже три тренировки в день?
– Не знаю – мы видели только одну. Когда мы утром выходили на зарядку, нам говорили, что Джошуа сейчас тренируется на улице на песке. Потом его команда выкладывала видео, что вот тут тренировка прошла: он действительно тренировался на песке. У него свои тренировки, свой тренер по ОФП.
– Это, наверное, очень дорого обходится.
– Я думаю, что для него это уже необходимость, потому что он этим зарабатывает, это его хлеб, поэтому надо чем-то жертвовать. В принципе, он в Англии очень известен. Вот мы едем в такси: «Какой вид спорта?» – «Бокс» – «О, Джошуа знаете?». В магазин заходим: «Какой вид спорта?» – «Бокс» – «О, Джошуа, Джошуа». Он там на афишах везде. Он очень знаменит.
– Мне казалось, что там футбол на первом месте.
– Футбол популярен, но если брать бои, то Джошуа собрал «Уэмбли» (50 тыс. зрителей), когда боксировал с Кличко. Это говорит о его популярности, о том, что все его знают. Если бокс, то сразу Джошуа. Понятно, что если футбол, то все сразу местные клубы называют.
– Самый звездный боксер, с которым тебе доводилось спарринговаться?
– Есть звездные боксеры, а есть те, с которыми работать было сложно. Если брать самого звездного, спаррингом с кем я бы мог гордиться, то один из них это ирландский боксер Майкл Конлан. Я с ним стоял в парах и буквально через две недели боксировал на чемпионате мира. Потом – Альбер Селимов. Это единственный боксер, который побеждал Василия Ломаченко. Третий, кого я могу выделить, – это Чингиз Аллазов. Пусть он не классический боксер, но все равно я что-то получаю от него. Не могу сказать, что он очень простой или без ног он вообще никто. Он очень сильный даже если брать чистый бокс. Это большой опыт для меня и это хорошо, что я стою с ним, – я чувствую, что мне это дает прирост.
Если говорить о тех, с кем я стоял и чувствовал, что прям реально тяжело, то есть парень в Училище олимпийского резерва по имени Назар Фадеев. Я с ним стою и не знаю, что делать. Хотя по идее он на данный момент не является даже первым номером сборной, но мне с ним очень сложно работать. Вот говорят, что есть боксеры, которые боксируют в залах, а есть те, которые выступают на соревнованиях. В зале он может быть чемпионом. Ему сейчас где-то 16-17 лет, но я уже чувствую в нем потенциал, а он выходит в ринг на соревнованиях, и это совершенно другой боксер. На него смотришь и думаешь: «Чего ты не боксируешь, как на тренировках?». С тем же Конланом, с тем же Селимовым мне стоять было намного проще, чем с ним, но они – звезды мирового уровня, а он не может выиграть чемпионат республики.
***
– Зачем тебе нужен любительский бокс, если у тебя уже есть предложения по профессионалам?
– Без любительского бокса этих предложений не было бы. WSB – это ветка любительского бокса. Конечно, были моменты, когда я мог уйти из любительского бокса. Опять же это было из-за межличностных отношений между моим тренером и тренерами национальной команды, членами федерации. Конфликт был у них, но на мне все сказывалось. Тогда у меня было предложение уйти в профбокс. Это было буквально год назад. Я был на такой грани, что мне хотелось уйти, но здесь опять же все упирается в Европейские и Олимпийские игры. Вот недавно бокс хотели убрать из олимпийской программы, и хотя уже решили, что он остается, но если бы на данном этапе мне сказали, что бокс убирают, я бы не задумываясь перешел в профессиональный бокс. Я уже даже знаю, куда бы пошел и к кому поехал бы тренироваться.
– Зачем нужна олимпийская медаль при таком странном судействе?
– Наверное, в большей степени это медаль, о которой мечтает каждый боксер. Когда тебя знают как чемпиона Европы, финалиста Европы, финалиста чемпионата мира и когда тебя знают как финалиста олимпийских игр – это совсем другой уровень. Человек может этим сразу изменить свою судьбу. Когда-то наши ребята были на сборах в Украине в Конча-Заспе, и там был Владимир Кличко. Он сказал тогда: «Когда я выиграл олимпийское золото, утром проснулся совершенно другим человеком. Я почувствовал себя по-другому и после этого моя жизнь кардинально изменилась». Наверное, этого же изменения и мне хочется, и поэтому всеми силами я хочу взять эту олимпийскую медаль и именно поэтому я до сих пор в любительском боксе. Плюс еще один немаловажный фактор – это моя манера боя. Сейчас она подстроена больше под любительский бокс, чем под профессиональный. Если сейчас перейти в профбокс, то год-полтора мне нужно менять манеру: меньше двигаться, больше бить.
– Ты не боишься что любительский бокс помешает профессиональному именно из-за разницы в манере?
– Я не боюсь, но не знаю, что будет, потому что, как говорится, не попробуешь – не узнаешь. Когда попробую, тогда уже и можно будет судить, мешает или не мешает. На данный момент я знаю, что мой бокс в той же серии WSB смотрится зрелищно, красиво и людям нравится то, что я делаю. Другое дело, что 12 раундов я не смогу пропрыгать, продвигаться. Руки я уже буду не так низко держать.
– Ты вообще представляешь, что можешь выйти и отбоксировать 12 раундов?
– Да, на тренировках было такое. Это реально. Единственный сложный момент в том, что ты сбиваешься со счета. Если тебе не говорят какой раунд, то это очень трудно. Сам ты за этим не следишь. Ты должен понимать, что этот раунд ты выиграл, а вот этот – проиграл. Это ты осознаешь. А какой это раунд по счету – нет. Даже при работе в парах то же самое. Бывает мы работает по 10-12 раундов, и ты в какой-то момент подходишь к тренеру и спрашиваешь, какой раунд прошел. Он говорит: «Три осталось». И ты стоишь считаешь: «Так, три осталось. Это там восемь или сейчас девятый?». Вообще не понимаешь, какой раунд прошел. Поэтому в боксе же и заведено носить таблички. Сначала они в первую носились для спортсменов, а потом уже для публики. Или зачем полотенцами машут? Раньше боксировали в клубах, там было очень сильно накурено, и спортсмену было сложно боксировать и еще дышать в перерыве этим никотином. Поэтому секунданты размахивали полотенцами и ему становилось легче. А сейчас просто машут – надо как бы махать, вот все и машут :).
– Согласен, что бокс теряет популярность?
– Да, согласен. Но это смотря в каких странах. В России он набирает обороты, потому что у них объединили федерации любительского и профессионального бокса, и это дает право боксерам-любителям параллельно выступать и на профессиональном ринге. Поэтому много боксеров у них проводят профессиональные бои внутри России, на которые люди смотрят, и это уже совсем другой уровень. Когда спортсмен из любителей переходит в профессионалы – он уже состоявшийся боксер, его не надо обучать банальным действиям. Он понимает все с полуслова и зрелищность бокса сохраняется. У нас же в профбокс идут в основном те ребята, которым что-то не дают в любителях. Тот же Ваня Баранчик, Кирилл Релих, Николай Веселов, Сергей Рабченко – они все ушли в профи, потому что их, можно сказать, душили в любителях, не давали выступать на мировой арене. Ваня Баранчик ушел очень рано – в 24 или 23 года – даже не пройдя полноценного олимпийского цикла из-за того, что ему не давали боксировать как первому номеру в стране. Когда уходят такие боксеры, зрелищность сохраняется. Но когда в профессионалы уходит боксер, который не добился ничего в любителях, то ему сначала нужно стать профессионалом, чтобы потом добиваться результатов. И поэтому зрелищность теряется. Есть много боксеров, которые выходят в ринг в первую очередь зарабатывать деньги, а как боксеры они не представляют ничего. Люди смотрят их бои и, конечно, им неинтересно. Один боксер бьет явного мешка либо два просто незрелищных боксера выходят и отбывают свой номер, заполняя рейтинговые бои перед главным боем. Люди сидят-сидят и в конце концов просто разворачиваются и уходят перед главным боем вечера. Так теряется зрелищность. Если говорить о Беларуси, то у нас в стране проводится мало мероприятий, нет даже банальных баннеров про бокс. Нет никакой популяризации. Я считаю, что это проблема руководства, проблема федерации. Если федерация захотела бы, сделала бы.
– В апреле в СКА «Уручье» проходил чемпионат Беларуси по боксу. Недавно один человек, который раньше работал тренером по боксу, сказал, что даже ему было скучно.
– Я опять же говорю, что это от уровня боксеров зависит. На том чемпионате хотели сделать такое пробное перед Европейскими играми, но как можно сделать это, если у нас нет боксеров уровня Европейских Игр? Надо в первую очередь подготовить боксеров, которые дадут красивые, зрелищные бои, и потом уже делать популяризацию. Когда человек всегда боксировал в обычных спортивных залах, и тут его выставят в тот же СКА «Уручье», он будет скованным, у него не будет адреналина, потому что много людей пришло, и там уже совсем другая атмосфера. Если он будет часто участвовать в таких боях, то будет получать от этого удовольствие, а не выходить и отбывать номер. Все зависит от того, как преподнесет спортсмен народу то, что он делает.
– Всемирная боксерская суперсерия может вернуть популярность боксу?
– Я считаю, что в некоторых странах, таких как Россия, это подняло уровень бокса. Когда они проводили в Сочи Global Boxing Forum и одновременно с этим проходил матч Гассиева с Дортиксом, народу там собралось очень много. Этот форум был очень сильно раскручен на уровне российской федерации, и это помогло дать людям понять, что такое бокс. В той же Риге, когда Усик боксировал с Брейдисом, собралось очень большое количество людей. Сейчас будет проходить суперсерия с участием двух бойцов из Беларуси – в 63.5 кг: Релиха и Баранчика. Сделать это в Беларуси – классно, супер, но здесь все упирается в финансы. А во-вторых, кто знает этих боксеров? Их знаю только те, кто занимается боксом, либо кто приближен к этой теме. Обычные люди их не знают. Того же Усика в Украине знают все. Он, помимо того, что крутой боксер, еще и хороший шоумен, снимается в рекламе, позитивный. На Гассиева, благодаря промоутерской компании, которая его преподнесла на уровне Форума, сколько людей приехало просто посмотреть, а он еще и выиграл нокаутом. Его имя сразу же поднялось. Его в России очень многие люди знают. А у нас Кирилл Релих – единственный за последние 10 лет чемпион мира и его знают только приближенные. Того же Виталия Гуркова все знают как певца, как спортсмена. Он сам себя разрекламировал. Кирилл – поскромнее, попроще. Но все равно какая-то реклама должна быть. Этим уже должна заниматься его промоутерская компания. Если они хотят сделать бой в Беларуси, то они должны собрать тысяч десять человек, чтобы это было действительно суперсерия. Но у нас не соберется столько.
– Тебе бы хотелось там поучаствовать?
– Я даже не думал об этом. В теории – да, конечно. Если бы у меня был пояс чемпиона мира – это уже круто, но возможность выиграть четыре пояса сразу – это запредельно просто. На данный момент абсолютных чемпионов мира по профессионалам по пальцам пересчитать можно, а действующих наверное и нет. Вот сейчас в 91 кг выиграет кто-то. В 63,5 кг такая возможность будет.
– На кого ты ставишь: на Гассиева или на Усика?
– Сложная ставка. Этот бой должен был состояться 11 мая. Усик тогда планировал отбоксировать и сразу уехать в Нью-Йорк болеть за Ломаченко, но бой перенесли из-за его травмы на конец июня/начало июля. Я ставлю на Усика, на его работу ног, на его ум в первую очередь. Он очень умный боксер, который по идее просто не даст попасть по себе. Но мощь Гассиева – это важно. Если Усик пропустит, все может плачевно закончится.
– Они все тренируются в Штатах…
– Пока я в любительском боксе, буду тренироваться здесь, а потом…
– Готов к тому, что тебе тоже придется туда переехать?
– Да. Я просто уже убеждаюсь не в первый раз, что именно Штаты для профессионального боксера – это совсем другой мир. Тот же самый Кирилл Релих к первому бою с Бартелеми готовился здесь, в Беларуси, и его не хватило даже физически. Он уже в шестом раунде подсел и тактически стал ломаться. А когда готовился в Штатах к реваншу, то 12 раундов на одном дыхании провел, на кураже таком. Тот же Ваня Баранчик благодаря подготовке в Штатах вырос из обычного рядового боксера в того, кого на данный момент в его весе опасаются.
– Почему у нас в Беларуси нельзя подготовить чемпиона?
– Все в большей степени зависит от спарринг-партнеров. У нас нет такого разнообразия, как там. Там в зал приходят боксеры, и ты выбираешь нужного тебе по весу, по стойке, по манере ведения боя. Всегда в зале есть 3-4 человека, которые схожи с тем, с кем ты будешь боксировать. И ты уже подстраиваешься под него. Там очень большое количество спарринг-партнеров и очень большое количество специалистов. Один-единственный тренер никогда не сможет заменять и диетолога, и тренера по ОФП, и психолога, и тренера по технико-тактической подготовке. У нас же все это делает один тренер. Он тебе рассказывает, как надо питаться, как надо поднимать «физику», как надо работать над тактикой в бою и ставит тебе технику, конечно же. На Западе всем этим занимаются разные специалисты. Взять того же Василия Ломаченко. Он перешел в профи и, казалось бы, вот уже готовая звезда с тренером-отцом – больше ничего не надо. Бери да работай. Нет, он нанял себе тренера по ОФП, диетолога, катмена. Он знает, что здесь его резерв и в этом направлении нужно работать.
***
– Ты в детстве занимался футболом. Когда ты принял решение перейти в бокс?
– Я поехал на чемпионат мира по боксу в 2011 году по юниорам и проиграл там в первом бою. Мне так стало обидно, хотя на тот момент я занимался одновременно и боксом, и футболом. В Беларуси все турниры выигрывал, а тут в первом бою проиграл. Думаю: «Ничего себе». Приезжаю домой, а тут отца знакомые как раз предлагают мне попробовать проиграть в московском ЦСКА. Папа говорил: «Давай, сейчас футбол сделаем тебе и все!». Но я был против: «Да не, пап, какой футбол? Я проиграл, я хочу стать чемпионом мира и Европы» – «Ну давай. Но я тебе предлагаю футбол и говорю, что в футболе у тебя получше будет с финансами. Ты не так будешь напрягаться, зачем тебе это?». Он просто знает эту всю систему как боксер в прошлом, понимает, какой это труд. Но я захотел бокс. И как-то так получилось, что после этого я начал конкретно целенаправленно заниматься и футбол пришлось отложить на второй план. Мне казалось тогда: «Ну что там, не поиграл годик, вернулся, все восстановилось и давай опять». А получилось, что если раньше я тренировки посещал 5 раз в неделю, то потом 2-3, а то и раз в неделю. Хоть я и играл за команду, понимал, что ребята растут, а я остаюсь на одном уровне. А с боксом успехи все лучше и лучше. И перетянуло меня на другую сторону. С футболом я завязал четыре года назад, именно вот играть перестал профессионально. Когда переехал в Минск, играл в Минской любительской лиге футбола. Один сезон отыграли и все – мы там даже из группы не вышли :). Просто поиграл в свое удовольствие, побегал.
– Ломаченко в детстве занимался танцами, и сейчас знающие люди говорят, что это пошло ему на пользу, потому что он хорошо двигается в ринге. Тебе футбол как-то помогает в боксе?
– Да, я тоже могу сказать, что сегодня все тренеры республики говорят, что я двигаюсь хорошо: «Вот Асанов двигается, вот у него коронка, что он работает на ножках». Я считаю, что это основа из футбола, потому что там мы очень много внимания уделяли работе ног. Еще у меня отец не любит, когда спортсмен стоит и принимает на себя удары. Он всегда говорит, что лучше уйти на ножках, чем принимать удары. Поэтому мне как-то легко давалось просто подвигаться три раунда на ринге после мачта на поле, который длится 90 минут. А некоторые 3х3 отдвигаться на ногах не могут – они просто не понимают, как это можно. Они лучше постоят, походят, поперешагивают.
– Мурат Гассиев в одном из интервью говорил, что он просто любит драться. А ты?
– Нет. На улице вообще ни разу не дрался. Не было такого, чтобы я конкретно шел драться на улицу. Если что-то и было, то это даже дракой сложно назвать – просто удар :).
– Ты же сам невысокий и худенький. Не щемили старшие?
- Да нет, наоборот :). Вот в детстве я любил драться :). Это было до лет 14, наверное. Ну, как это: я на бокс хожу, там в перчатках, а тут с меня сняли перчатки – ну как не подраться? :).
– Папа тебе не говорил, что за пределами зала драться нельзя?
– Говорил-говорил. Но сейчас, в сознательном возрасте, когда я понимаю, что такое драка, что можно там хорошо получить, я никуда не лезу. Потому что в детстве ты не понимаешь, что можешь получить. Бей сколько влезет и все. Пока не устанешь :). Но в детстве я, наверное, любил подраться. У нас все происходило во дворе и у нас в квартире окна выходили именно во двор. Это сейчас везде стеклопакеты, а раньше у всех деревянные форточки, которые открыты летом постоянно, и все слышно было. И у меня даже пару раз было такое, что ты выходишь и давай на кого-нибудь: «Иди сюда, будем драться!». Еще матом добавишь :). И тут папа в окно: «Эй, Дима, иди домой». Все – моя драка закончилась, еще не начавшись :).
– Твоим первым тренером был отец. Сложно было перейти к другому тренеру?
– У меня так и получилось, что я тренировался сначала у отца, а как поступил в Минск в 2013 году, переехал и перешел к другому тренеру. Не могу сказать, что я вообще не тренируюсь у отца, но план подготовки, недельный микроцикл мне уже он не может составить, потому что не знает, как мне зашла тренировка, как я себя чувствую, когда у меня соревнования и как мне нужно подвестись к этим стартам. Он об этом спрашивает только по телефону, но не видит этого, потому что в Молодечно находится. Когда я еду туда, мне мой нынешний тренер Чуйко Юрий Иосифович говорит: «Тебе нужно пробежаться или постоять на лапах». Я приезжаю и говорю: «Пап, мне нужно сегодня пробежаться, сделать ОФП в зале вечером и постоять на лапах». – «Да, сын, не проблема». Он созванивается с Чуйко, узнает конкретно сколько там раундов нужно сделать, какой темп и уже тогда я работаю с ним. Никаких проблем здесь нет. Где-то если не получается у Чуйко на сборы подъехать, то подъезжает отец и помогает мне в подготовке.
– Тебе легче тренироваться у Чуйко, чем у отца?
– Да, легче. Либо я уже просто набрал нужную мне кондицию, но мне здесь уже все попроще дается. Потому что когда я тренировался у отца, например, в группе детей 14-15 лет, все там 10 раундов на мешке бьют, а Дима еще два. Ну, а почему я? У всех уже сил нет, а я еще два. Либо 8 раундов отстояли в парах, а ты стоишь со старшей группой еще три. Утром встаешь, пробежался. «Сколько пробежался? Почему так мало? Почему так много?». Постоянно. Но он мне всегда говорил: «Не занимайся боксом, иди в футбол играй». Когда я еще совсем маленький был, приходил в зал и он говорил: «Все, иди, я тебя выгоняю с тренировки». Я не понимал, как это меня выгнали с тренировки. Я становился и начинал махать-махать-махать. Папа не хотел, чтобы я боксером был, либо опасался, чтобы я в детстве просто не наелся боксом. Видимо поэтому он меня и выгонял. Но я не скажу, что у Чуйко легко тренироваться. На сегодняшний день я вижу, что он относится ко мне как к сыну, наверное. Он знает все обо мне и чувствует, где мне нужно дать больше, где – меньше. Он очень хорошо чувствует спортсмена.
– Ты сам выбрал этого тренера?
– Нет, это отец. Конечно, это и мое желание было. Когда я переехал в Минск, Юрий Иосифович был в Баку, тренировал там полупрофессиональную команду Азербайджана по WSB. А мой отец говорил: «Я не вижу никого лучше Чуйко. Поэтому давай подумаем вместе». На тот момент я выступал по молодежи и тренировался у главного тренера сборной по молодежи, но не скажу, что я рос. Наверное, стоял на месте. Получалось побеждать за счет того багажа, который мне дал отец. Это длилось год. Потом в 2014 году в Минск приехал Юрий Иосифович, и отец сказал: «Все, никаких вопросов нет, ты переходишь к нему». Я сам понимал, что для меня это будет совсем другой уровень, другой рост, поэтому был только за. Перешел к нему и в 2014 году совместными усилиями Чуйко и моего отца мы взяли первую медаль по молодежи на чемпионате Европы – вторым я тогда стал. До этого была медаль в 2012 году, но это заслуга отца, потому что он тогда был моим единственным тренером. Но опять же: он всегда советовался с Чуйко, постоянно у них была связь друг с другом.
***
– У тебя есть фото за 2016 год с Сергеем Ковалевым. Он в жизни такой же, как в соцсетях?
– Ну такой :). Вот у меня отец из Челябинской области, из города Златоуста – я знаю, что это такое. Ковалев же в интервью такой: Челяба, пацаны, райончик, семечки, лавочки. Если у нас менталитет такой, что мы немного попроще все, то там если ты не будешь уметь за себя стоять, если ты не пацан с района, то ты пропадешь в этом обществе. Поэтому Ковалев реально такой дворовой пацан, который выбился в звездный мир бокса, и там ведет себя так же. Но я не могу сказать, что он что-то дерзкое говорит. Прикольный такой, простой в разговоре, очень легкий. Его не надо упрашивать сфотографироваться. Мы тогда были на сборах в горах Армении, шли с тренировки и он там взвешивался по-моему. Говорю ему: «Сергей, можно сфотографироваться? Я знаю, что вы завтра уезжаете» – «Да, давайте становитесь». А сбоку стоял сын Юрия Иосифовича – ему тогда лет 14-15 было. Мы все сфотографировались, а он стоит отдельно, и Ковалев такой: «Малой, не мороси, давай сфотографируемся!». Он там так растерялся :). Ковалев ему: «Давай улыбнись!». Такой спокойный простой парень. Но сейчас, насколько я знаю, он вообще очень изменил свою жизнь после проигрыша, конкретно там в веру подался и стал более дисциплинированным. Он говорил, что раньше мог тренироваться и в конце недели пивасика попить, а сейчас не пьет, осознал, что не надо так.
– Тогда ты подписал под фото, что Ковалев – лучший действующий боксер среди профессионалов независимо от весовой категории. Сейчас ты изменил свое мнение?
– Я тогда написал, что Ковалев лучший, потому что Ломаченко на тот момент не боксировал с такими топами. Он боксировал, но они мне не казались топами. Тот же Салидо, Рассел – я их не знал. Я их фамилии слышал только когда они выходили против Ломаченко. Сейчас, когда он победил Ригонду, Джейсона Сосу, Линареса, то я могу безоговорочно сказать, что для меня он лучший боксер. Я его ставлю на первое место. На второе я поставлю Усика. Не было бы Усика, не было бы в тяжелом весе таких интересных боев, ну и, конечно, шоу, которое он выдает в ринге – я просто балдею от этого. Третье место – это Головкин. На четвертое я как патриот поставлю Ваню Баранчика, потому что знаю, какой он путь прошел, и мне приятно видеть, что он находится на таком приличном уровне. И на пятом месте будет американец Шакур Стивенсон – мне хотелось бы, чтобы он стал таким хорошим боксером, потому что я его лично знаю. Мы в одном весе выступал. Он молодой, но уже подающий надежды боксер. Вот пятерка боксеров, которые, на мой взгляд, будут в ближайшем будущем лидерами мирового бокса.
– Тебе хотелось бы побоксировать с Ломаченко?
– Да, это моя мечта. Конечно, побоксировать в ринге – это классно, но я понимаю, чем это закончится: это, наверное, будет очередной no mas (в переводе с английского – «хватит» – прим.автора) с моей стороны :). Профбокс – совсем другая сторона бокса, и я не могу загадывать, что будет и как действовать против Ломаченко. Вообще сложно представить, как против него действовать :). Мне хотелось бы в первую очередь потренироваться с ним в одном лагере. Для меня это мечта – посмотреть вживую, как он работает. Я видел на видео, в интервью как он тренируется, но когда ты там побудешь, почувствуешь, что и как, тогда уже можно будет говорить, возможно ли вообще с ним боксировать, и на каком я уровне по сравнению с ним. Потому что на сегодняшний день я смотрю его бои, смотрю свои бои и думаю: «Что это вообще? :). Через три года он планирует карьеру завершить, но я надеюсь, что за эти три года я попаду к нему в тренировочный лагерь. Мой тренер очень хорошо знает его отца, они вместе на всех соревнованиях были, на трибунах сидели общались. Поэтому я думаю, что такая возможность представится мне, я потренируюсь вместе с Ломаченко, и для меня это будет одной из моих сбывшихся мечт.
