Большое интервью самого популярного тайбоксера Беларуси.
- Перед последним чемпионатом Беларуси по тайскому боксу ты запустил в соцсетях пост о том, что, если проиграешь, завершишь карьеру. Ты бы действительно это сделал, если бы проиграл?
- Не, ну конечно, я пошутил. У меня не было ни капли сомнения в своих силах. Просто я давно не выходил в ринг, наверное, поэтому было ощущение, что может что-то произойти. Люди давно не видели меня в деле, у кого-то были сомнения. Но я пошутил, короче :).
- Ты пошутил, а ведь об этом писали почти везде.
- Просто я еще не совсем сориентировался в масс-медийном пространстве, не привык к повышенному вниманию к своей персоне. Может, это заявление добавило какой-то изюминки. Или даже перца :). В любом случае, все закончилось хорошо.
- Ты вообще представляешь свою жизнь без спорта?
- Я не задумываюсь над этим. У меня есть одна очень плохая черта: я достаточно непрагматичный человек. Я не представляю, что будет через месяц или даже через неделю. Мне довольно сложно что-то прогнозировать, потому что время и ситуация меняются гораздо стремительнее, чем я строю планы. Я мог бы себе что-то спланировать, но последние месяца четыре в Минске можно считать не был, заезжал буквально на два-три дня и опять уезжал – какие тут могут быть планы? Тем более у нас такой плотный гастрольный график, что за меня уже все давно спланировали. Поэтому я отталкиваюсь от каких-то условий и возможностей, которые предоставляются конкретно сегодня в данный момент.
- Ты многократный чемпион мира, добился в спорте почти всего, что было возможно. Зачем ты опять и опять выходишь в ринг?
- Вот недавно об этом, кстати, думал. Это достаточно философский вопрос, или, наоборот, философский ответ. Начнем, наверное, с того, что я никогда не позиционировал себя как профессиональный спортсмен. И более того, никогда не хотел им быть. Просто так получилось, что благодаря моему тренеру и философии таиландского бокса, в определенный момент спорт меня затянул, и этот мир стал для меня понятнее, чем мир окружающий. Есть соперник, есть ты, есть время. Все честно. Ты знаешь, как все устроено. Все решается исключительно в тот момент, когда ты находишься в ринге, все зависит конкретно от тебя, а не от каких-нибудь внешних условий, чьих-то мнений, суждений или ярлыков. Я просто находил этот мир более правдивым и, наверное, нахожу и сейчас, и когда мне сложно было справиться с чем-то или я не хотел что-то понимать в жизни вне ринга, я шел в тот мир, где мне все было понятно. Это не значит, что я не хотел выиграть, что у меня не было цели стать чемпионом. Если уже начал что-то делать, надо делать это хорошо. Это как Портос: «Я дерусь, потому что дерусь».
- После очередного выигранного титула чемпиона мира у тебя никогда не возникало мысли: «А что дальше?». Очередной чемпионат и очередной титул чемпиона?
- Что дальше - мы это уже проходили. Если бы я думал, что дальше, то, возможно, этим делом вообще не занимался бы.
- Во всем мире любительский спорт служит плацдармом для начала профессиональной карьеры. У нас не так?
- У нас не совсем так. Чтобы выступать на профессиональном ринге, нужно иметь команду, которая будет тебя тянуть, приглашать на турниры, устраивать бои. У нас дело обстоит по-другому. Условно говоря, кому-то просто больше повезло, кому-то – меньше. Все как в жизни.
- Любительский тайский бокс сам по себе усложняется?
- Усложняется с каждым годом. Более того, не каждый хороший профессионал сможет стать чемпионом мира по любителям.
- Василий Шиш считает, что любительский спорт намного слабее профессионального.
- У каждого свое мнение. Я в любительском ринге выигрывал у чемпионов мира среди профессионалов. Например, того же Кема Ситсонгпинонга я побеждал и по любителям, и по профи. Или Алима Набиева – в финале чемпионата Европы в 2013 году. Бывали ситуации, когда на любительских чемпионатах мира бойцы с профессиональными поясами и титулами не доходили даже до полуфинала. Так было с Энрико Келем, который в четвертьфинале проиграл Алмазу Смагулову, у которого я всегда выигрывал.
Здесь, прежде всего, нужно четко определить, кто такой профессионал. Это тот, кто боксирует исключительно по профи, или совокупность качеств, которыми должен обладать спортсмен? Ведь любитель на самом деле профессионал. А если просто говорить о рамках и условиях, которые существуют в профессиональном и любительском ринге, то нюансов очень много. Многие бойцы, которые сконцентрированы на профессиональных боях, элементарно не смогут в течение десяти дней быть в нужной весовой категории, чтобы каждый день приходить на взвешивание. Плюс заряд батареи: одно дело готовиться к одному бою, и совсем другое – к пяти.
- Многие профессионалы подчеркивают, что у них, в отличие от любителей, нет защитной экипировки, и если в голову прилетит локоть, никакой налокотник не защитит.
- Отлично, я рад за них. Но ты попробуй в этой экипировке отпрыгай, когда тебе шлем постоянно на глаза падает, когда мешает дышать, когда налокотники либо сползают, либо передавливают руку так, что она у тебя просто опускается. Нюансов много. Есть, конечно, моменты по экипировке. Взять того же Кема. Да, когда он бил без щитков, это был абсолютно другой удар. Но я все равно выиграл.
- Артем Левин давно отказался от участия в любительских турнирах, чтобы там могли выступать молодые спортсмены, а у нас бойцы, которые ездили на любительские турниры 10 лет назад, ездят и сейчас. Почему?
- Тут банально все. С одной стороны, мы продолжаем выступать по любителям, потому что нам некуда идти, с другой - у того же Андрея Кулебина много профессиональных боев, но есть система министерства спорта, где спортсмены стоят на ставках, получают зарплату, и это неплохое подспорье, когда ты знаешь, что у тебя в месяц есть определенная сумма. Ты можешь спокойно тренироваться и готовиться к боям – она у тебя все равно есть.
Я не вижу проблемы из-за того, что мы ездим по любительским чемпионатам. Тут, скорее всего, проблема в том, что сама система губит потенциал молодых бойцов. Например, ты находишься на ставке и получаешь зарплату. Чтобы поехать на чемпионат мира, ты должен выиграть чемпионат республики. У тебя в плане на год стоит этот чемпионат республики и два-три международных старта. Этот план ты должен подтверждать. Допустим, Андрей Кулебин заявляется на чемпионат Беларуси. Хорошо, если с ним один человек отбоксирует - остальные просто снимаются. И вот зачем Кулебину, мне, Гончеронку и т.д. этот чемпионат республики? Получается, что бойцы ниже классом не получают должного боевого опыта, потому что не хотят боксировать с нами: попал на явного фаворита, понял, что здоровье дороже, и снялся. Либо боец отбоксирует раунд, а потом его тренер снимает. А часто бывает вообще такая практика, когда к тебе перед боем подходит тренер твоего соперника и говорит: «Слушай, тут молодой парень, дай ему подышать, пусть он три раунда побултыхается». И ты с ним играешь в пятнашки весь бой. У меня так было с Денисом Зуевым когда-то очень давно. И вот для чего это? Все равно в итоге молодые ребята не получают должного боевого опыта, потому что получать его им больше негде - у нас же есть только чемпионат республики и какие-то спарринги. Раньше в этом плане было как-то повеселее: проводился чемпионат города, чемпионаты клубов. Потом появился еще студенческий чемпионат. Но там ситуация не лучше: ты учишься в университете, ты ЗМС и что, ты не выступишь за университет? Выступишь. А там надо зарабатывать баллы, а чтобы их заработать, нужно, чтобы спортсмен просто вышел в ринг. Потому бойцы перед поединком пожимают друг другу руки, и тренер сразу же выбрасывает полотенце. Бывает и так. Вот так работает наша любительская система.
Что можно изменить? Пусть бы явных фаворитов вообще не трогали, и чемпионат республики проходил без них, выявлялся бы сильнейший второй номер и если он составляет реальную конкуренцию первому номеру, между ними проводился бы спарринг. Мне кажется, так было бы более разумно. А то при нынешней системе получается, что многие бойцы отсеиваются с чемпионата республики, даже не успев побоксировать, а этот чемпионат проходит всего один раз в год. Вот и как им расти? Поэтому я считаю, что эта система в корне неправильная.
***
- Ты говорил, что после чемпионата мира в Швеции на тебя посыпались предложения по участию в профессиональных боях, но прошло уже полгода, а ты так нигде и не поучаствовал (интервью записывалось 22 октября - прим. автора).
- Грустно говорить, но в октябре у меня не состоялся титульный бой в Австралии. Соперник неожиданно завязал со спортом. Это был австралиец Тоби Смит, боец, у которого в ютубе куча записей боев с тайцами топ-уровня. Просто Австралия - такой континент, который стоит сам по себе, про него никто ничего не знает. Знают только Джона Уэйн Парра, который когда-то в К-1 участвовал. Но оттуда до Таиланда рукой подать, там много тренеров-тайцев, многие австралийские бойцы сидят в Таиланде в кемпах и набираются там опыта. У них своя движуха, свое телевидение, туда далеко лететь. Нас там мало. Я там был дважды за свою жизнь. В 2006 году я туда попал, победил тайца и заявил о себе. Потом меня пригласили еще раз, я выиграл восьмерку и завоевал пояс интерконтинентального чемпиона, поэтому меня в Австралии еще немного помнят.
- Бой не состоялся, но ты начинал к нему готовиться?
- Да, начинал готовиться и уже в процессе подготовки, когда мы отправили паспортные данные для визы, сказали, что турнир не состоится. Потом было много других предложений, но такие предложения, на которые невозможно согласиться. Вот почему я говорю про команду и промоушен? Я в любительском ринге многого достиг, и мне нужно боксировать про профи, но попасть на рынок профессиональных боев не всегда получается. Вот как у меня было после этого чемпионата мира: за неимением личного промоутера со мной связывается промоутер со стороны и предлагает такой-то бой в таком-то месте с таким-то соперником через неделю. Окей, и что? Чтобы согласиться на такой бой, нужно постоянно держать себя в олимпийской форме, а с нашим концертным графиком мне нужно знать конкретную дату, чтобы я уладил свои дела с группой и мог спокойно готовиться к поединку.
- Сколько тебе нужно времени, чтобы подготовиться к профессиональному бою?
- Недельки четыре.
- А к любительскому турниру?
- Может быть, чуть больше. Это желательно. Но такой срок – это потому что я не прихожу в полный дестрой, а поддерживаю форму. Поэтому четыре недели - это нормальный микроцикл, чтобы подойти к поединку в хорошей кондиции.
- Такой поток предложений случился только после этого чемпионата мира или и до него все было так же?
- Только после чемпионата мира, потому что у меня в фейсбуке проскакивало много информации, но я нигде не боксировал, в основном фотографии с концертов выкладывал, и все думали, что я вообще завязал.
- До этого ты когда-нибудь отказывался от профессиональных боев?
- Нет.
- Это немного грустно, учитывая, что у тебя их было не так много.
- Просто когда речь идет о профессиональных боях и титулах, то нужно понимать, что здесь танцует тот, кто заказывает музыку. Сегодня ресурсы, финансы решают все. Например, тот же титульный бой Забита Самедова с Каталином Морошану - это цырк на дроце. Какой это титульный бой?! Видимо, этот титул просто был вакантным, и они обратились к организаторам с вопросом: «Можно у вас купить пояс?» - «Можно. Какие бойцы?» - «Бойцы вот такие» - «Хорошо, договорились». А ведь такое происходит сплошь да около. Взять того же «великого» боксера Родиона Пастуха, который весь поясами обвешан, хотя я до определенного момента вообще не знал, что такой боец существует. Я его видел один раз в Ростове, когда секундировал нашему Геннадию Ткаченко несколько лет назад. У Пастуха там был титульный бой за пояс WBC, но потом оказалось, что это не тот пояс WBC, а какой-то другой. И он весь в таких поясах. При этом я помню бойца, с которым он тогда встречался, и мне кажется, что на титульный бой в боксерках, которые на солнце лежали полгода, выцвели и из которых кое-где пальцы торчат, нормальные люди не выходят. Это был темнокожий боец, и, может быть, где-нибудь в Зимбабве такое в порядке вещей, или это просто счастливые боксерки были, я не знаю. Хотя бой вообще был интересным. Этот боец показал феноменальную технику бокса, такой я нигде не видел еще. Он почти ползал по рингу, если бы можно было его ногами бить, было бы очень удобно. Короче, Рой Джонс нервно курит в сторонке :). Но в конце боя он по традиции упал в нокаут.
Поэтому многие профессиональные титулы относятся к категории «человек может себе позволить». Допустим, я знаю ребят в той же Польше, которые с головы до ног увешаны всевозможными поясами. Недавно были переговоры о моем участии в одном из турниров с таким бойцом. Сначала они соглашались, все было хорошо, а потом тихонько слились: ой, а мы нашли другого соперника, все дела. Там композиция у них следующая: люди занимаются бизнесом, а спорт для них - это хобби. Они сами находят себе соперников, сами привозят их, сами проплачивают лицензию для организации боя, подключают телевидение, прессу - все как надо. Мне один мой товарищ сказал: «С тобой никто из них не будет боксировать, потому что им это не надо». Поэтому мне кажется, сегодня система и рейтинг профессиональных титулов и поясов в тайском боксе и кикбоксинге отходит куда-то на задний план. На данный момент сами бойцы играют гораздо более важную роль, чем некоторые их титулы. Какой-то конкретный поединок может характеризовать тебя лучше, чем висящий на тебе пояс. Есть высший бойцовский дивизион: Ситтитчай, Русмален, Йодсанклай, Супербон и др. Встреча с этими бойцами в ринге значит и весит гораздо больше, нежели бой с неизвестным соперником за непонятно какой титул, который рейтинга тебе никак не прибавит.
***
- За последний год ты два раза ездил в Швецию в качестве тренера. Кого ты там тренировал?
- Сборную Швеции. Контакты оставались с одного чемпионата мира, со второго, с третьего. Тут как всегда: ты всех давно знаешь, они тебя давно приглашают, а ты никак не может приехать, потому что занят другими делами либо тебе это неинтересно. Но, в конце концов, все сложилось удачно, и зимой я поехал туда в первый раз. Там интересная история была: я тренировал своего потенциального конкурента Константина Нанге - это боец, который выиграл чемпионат Швеции, чтобы потом в моей же весовой категории представлять свою страну на чемпионате мира. Я с ним работал спарринг-партнером, тренером, держал лапы. Хорошо подготовил к чемпионату Швеции, но к чемпионату мира уже не тренировал его. И вот недавно во второй раз ездил туда, готовил его к профессиональному бою за титул чемпиона Скандинавии. Этот поединок он выиграл.
- Какой вообще уровень тайского бокса в Швеции?
- Есть хорошие бойцы, но в отличие от той же Беларуси, они очень рассыпаны по залам, по разным городам. У них не заведено дружить, помогать друг другу. Там такая конкуренция, что если ты тренируешься у этого тренера, то тренируешься только у него и в другой клуб ты не идешь, даже на спарринги. Какие-то клубы у них еще дружат, какие-то – нет. У нас такая клубная политика была где-то в начале 2000-х гг. На данный момент там есть, наверное, четыре очень хороший спортсмена. Многие их тех, кто раньше хорошо выступал по любителям, переключились на профбои. И женская сборная у них превалирует над мужской – среди девушек на последнем чемпионате мира было гораздо больше медалисток, чем среди мужчин.
- У девушек конкуренция меньше.
- Это спорный вопрос. Меньше-не меньше – надо отдать должное.
- После чемпионата мира в Швеции многие жаловались на его плохую организацию. Все действительно было так плохо?
- Да хреновенькая организация была :). Один раз мы вместе с Толей Ванаковым и еще парой юниоров из сборной России ехали от арены в гостиницу в грузовом отсеке автобуса. Мы тогда долго ждали этот автобус, а когда он пришел, туда набилось битком людей, и водитель уже никого не брал, а домой очень хотелось. Мы залезли в трюм корабля, задраили люки и спокойно поехали :).
***
- В одном интервью ты сказал, что спортсмены – самая социально незащищенная часть населения. Ты имел в виду только Беларусь?
- Да я вообще в целом говорил. Потому что, если ты полностью сконцентрирован на спорте и не думаешь о чем-то другом, если не занимаешься чем-то параллельно, у тебя нет другого будущего. Потому что ты нужен тогда, когда ты нужен и не нужен тогда, когда ты не нужен. И это все решается волей случая либо на это могут быть свои причины. Простая ситуация: ты здоров, полон сил и тебе давай-давай, а когда у тебя травма и ты ничего не можешь делать, ты быстро превращаешься в расходный материал. У меня такое было не раз.
- У нас большинство людей считает, что именно спортсмены в Беларуси – самая привилегированная часть общества.
- Наверное, здесь надо разделять виды спорта на элитарные и неэлитарные. Опять же, тут как повезет. А сколько было в преддверие этой Олимпиады допинговых скандалов и статей о сборной России? На российских сайтах мне попадалась информация, что люди именно этим и возмущаются, мол, спортсмены столько денег получают, выиграют медаль, а через какое-то время у них находят допинг и эту медальку забирают. Так заберите у него машину, квартиру, премию, если это все было не по-настоящему. А то получается, что он больше не олимпийский чемпион, но свои нужды и потребности все равно закрыл. И там было такое мнение, что государственная система спорта все это дело покрывает и ей все равно, какими методами спортсмен завоевывает эту медаль, лишь бы поднялся флаг, прозвучал гимн, и спортсмен прославил страну.
- Артур Кишенко после переезда в Нидерланды рассказывал о разнице в отношении к спортсменам в Европе и в Украине: если в Одессе перед каждым боем ему приходилось ходить самому искать себе спонсоров, то в Нидерландах представители компаний сами выходили на него и предлагали сотрудничество. Такое правда есть?
- Конечно, есть. Во многих странах мира, да в той же Швеции, этот вид спорта финансируется не за счет государства, а за счет привлеченных средств каких-то компаний. Чаще всего это производители спортивного питания или спортивной одежды. Эти фирмы видят восходящую звезду либо уже сложившегося спортсмена и им интересно сотрудничество с ним. Для них это рейтинг, реклама, за счет этого там все и держится. Взять хотя бы того парня из Швеции, которому я помогал к профбою готовиться. Ему 22 года, он живет в центре города в двухкомнатном квартире в хорошем районе, которая стоит около 1500 местных денег в месяц. Живет он полностью за счет спонсорских поступлений. Каждый месяц спонсоры оплачивают ему аренду квартиры, у него есть какие-то деньги на карманные расходы, он не нуждается ни в спортпите, ни в экипировке, потому что эти компании с ним сотрудничают и поставляют ему все это бесплатно. А он в свою очередь запостит пару фоток в инстаграм в нужных майках, либо с каким-нибудь шейкером и сделает им рекламу.
- Ты считаешь эту систему более правильной?
- Не знаю, везде есть свои плюсы и минусы. Ты же можешь найти спонсора, а можешь и не найти. Тут дело такое: у кого-то есть связи, у кого-то - нет, с кем-то хотят работать, с кем-то - нет.
- Белорусские спортсмены, в том числе и ты, стоят своих денег?
- Мне кажется, я больше стою. Просто другой вопрос, откуда эти деньги берутся. Конечно, приятнее иметь спонсорский контракт, нежели государственную каббалу.
- Ты гордишься белорусским спортом?
- В целом, да. Я горжусь спортсменами и горжусь людьми, которые преданы этому делу и которые действительно работают. А вот сама система оставляет осадочек. Мне кажется, все бы могло работать гораздо круче, с большим КПД и с меньшими финансовыми вложениями, либо с конкретизированием этих вложений.
***
- Два года назад в твоей жизни появилась группа Brutto. Ты изменился за это время?
- Думаю, да. Но эти изменения потихоньку происходят, поэтому я сам их особо не замечаю. Это замечают люди, которые видят меня раз в полгода. Несомненно, с участием в Brutto мое отношение ко многим вещам изменилось в корне, как и отношение ко многим людям. И отношение многих людей ко мне изменилось. Это как горная тропа: ты куда-то идешь, а внизу пропасть и сорваться нельзя, но и назад дороги нет. Поэтому многие люди остались там, в другой жизни.
- Жалеешь об этом?
- Не знаю, мне кажется, я редко о чем-то жалею. Есть некоторые люди, с которыми я стал общаться не так часто и близко, как хотелось бы. Это неприятно. Но по отношению к себе я редко испытываю чувство жалости.
- Доводилось слышать о тебе следующую фразу: «Для Гуркова бои – это сцена». Согласен с этим?
- Я же не шоумен. Могу сказать так: многие люди высказывают свое недоумение либо недовольство тем, что я занимаюсь музыкой, и воспринимают меня исключительно как спортсмена, мол, вот ты боец, тебе нужно в спорте что-то делать, достигать чего-то, иди тренируйся. Получается, что каждый знает, как тебе жить и что тебе делать, но если посмотреть, что из себя представляет этот человек, к его словам не хочется прислушиваться. Поэтому я не стремлюсь оправдывать чьих-то ожиданий и надежд.
Можно, конечно, сказать, что бои – это своего рода сцена. Вот у меня так было на чемпионате мира в Швеции. Я выходил на ринг как на сцену для того, чтобы что-то доказать, чтобы определенных людей поставить на место. Так случилось не по моей вине, но я сделал офигенное представление, за которым следила вся страна. Довольно много людей узнали о существовании таиландского бокса благодаря этому.
- Чем выгоднее заниматься: музыкой и спортом?
- Не знаю. Я даже не знаю, что безопаснее.
- В смысле?
- Например, недавно нашему гитаристу с высоты, наверное, метров пятнадцати упал на голову световой прибор, который весит 18 кг. Ему пробило голову, зашивали потом. Сейчас он жив-здоров, все хорошо. Это произошло прямо во время концерта, но он оказался стойким викингом, поднялся и продолжил играть: по голове кровь стекала, а он ля-минор выдавал. Когда ты стоишь в ринге, ты хотя бы знаешь, откуда прилетит и чего ожидать, а там непонятно.
- И все-таки, чем выгоднее заниматься?
- Да я далек от финансовых вопросов.
- Ну, хорошо. Ты являешься тренером клуба Moby Dick Fight. Для чего ты там тренируешь?
- Для того чтобы иметь официальное место работы и не платить налог на тунеядство.
- Серьезно?
- Серьезно. Но Moby Dick очень важен для меня. Когда мои друзья-музыканты решили открыть этот клуб, они хотели, чтобы он отличался от других. Во-первых, решили создать такое место, куда могли бы прийти люди, которые хотят заниматься фитнесом, боксом, но другие клубы им не подходят, потому что изначально ориентированы на подготовку спортсменов, и там характер тренировок подстраивается под подготовку к каким-либо соревнованиям. Многие начинают заниматься в таких секциях, не имея никакой физической подготовки, и не выдерживают даже той нагрузки, которая дается в разминке. Во-вторых, всегда приятнее тренироваться, когда у тебя в группе 5 человек, а не 30, и тренер может уделить внимание каждому и исправить ошибки. К тому же в Moby Dick свободный график тренировок. У нас занимается человек, который раз в неделю летает в Питер читать лекции, и у него получается тренироваться, например, в понедельник и в субботу. Разве он сможет с таким графиком заниматься в других залах? А у нас это возможно.
Этот клуб – важная часть моей жизни. Я хорошо помню, как мы начинали им заниматься, выбирали материалы и оборудование, делали ремонт. Я представлял, как будет классно в хорошую погоду сесть на велосипед, приехать сюда и провести тренировку. Октябрьская улица и Moby Dick – это мое место. Это то, чем я хотел бы заниматься, живя в Минске. Это моя команда. Я там бываю чаще, чем дома. Даже если мне туда не надо, но у меня есть перед какой-нибудь встречей полчаса свободного времени, я стараюсь туда заехать. Там мои друзья, там мне всегда рады. Это единственный зал в Минске, где я могу работать в комфортных для себя условиях со своим графиком. Я хочу, чтобы в моем будущем это было.
Сейчас мне тяжело сочетать свою жизнь с работой там. Из-за моего гастрольного графика я многое пропускаю, и мне очень неудобно перед друзьями и учениками, когда я уезжаю. Но работает моя команда, ребята, которые идут со мной нога в ногу, с которыми я вместе тренировался, выступал на соревнованиях и которые мне помогали готовиться к турнирам.
- Ты же понимаешь, что некоторые люди ходят к тебе на тренировки просто потому, что заниматься у Гуркова – это круто. Тебя это не смущает?
- Почему меня должно это смущать? Да, есть такие люди, но есть и другие. Есть люди, которые приходят к нам в 42 года, при этом они раньше ничем никогда не занимались, и они у нас тренируются, потому что им это интересно. За два месяца работы они уже имеют понятие, что это, к чему это, как перемещаться и как наносить удары. У них меняются приоритеты в жизни. Таких людей достаточно.
- Ты представляешь, что когда-нибудь сам вырастишь чемпиона?
- Нет.
- Почему?
- Потому что мне кажется, я этим не буду заниматься. Когда-нибудь – это в какой жизни? Сейчас - точно нет. Это я знаю.
- Сейчас – это когда?
- Это ближайшие, наверное, лет десять.
- Зимой, когда ты только начинал тренировать, жаловался на то, что у тебя много свободного времени, и ты не знаешь, чем себя занять, а уже весной говорил о том, что много чего не успеваешь. Не рассчитал?
- Планы же меняются постоянно. У нас концерты вырастают как грибы, плюс еще запись альбома, репетиции и т.д. Поэтому и получается, что иногда ты в провисоне и свободного времени действительно много, а иногда бывает так много дел, что тебе дополнительных 24 часа в сутках нужны.
- Когда ты последний раз высыпался?
- (задумался) Блин, не знаю даже. Пару дней назад, наверное.
- Это часто бывает?
- Нет, не часто. Особенно с переездами очень тяжело выспаться. Постоянная дорога, постоянно меняются города, и я просто поражаюсь способности моих товарищей по музыкальному цеху спать в таких условиях. У них есть тумблер, который они переключают и могут где угодно – в автобусе, в машине, в самолете – вырубиться и храпеть. Я так не могу. Даже когда мы заезжаем в гостиницу, мне достаточно тяжело уснуть. Это, наверное, генетика: у меня в организме слишком много кортизола вырабатывается. Он у меня и так повышен, а из-за стресса от постоянных переездов его еще больше становится. Или я могу чем-то очень сильно воодушевиться, полночи не спать и думать об этом.
- Когда ты последний раз оставался без денег?
- Что-то я такого не помню, чтобы вот совсем без денег. Они у меня как-то постоянно есть – не знаю откуда. Я что-то делаю, чтобы они были, и вот они есть.
- Ты боишься состояния бедности?
- Об этом грустно думать, поэтому я об этом не думаю. Но я ее не боюсь. Чего мне ее бояться? Собственно говоря, я знаю, что такое просто со мной не случится. Что значит состояние бедности? В моем случае, чтобы дойти до такого состояния, нужно, наверное, лет десять принимать тяжелые наркотики и продать все, что есть.
- Если бы тебе прямо сейчас пришлось выбирать между спортом и музыкой, что бы ты выбрал?
- Первым делом, у меня бы, наверное, взорвалась голова. Это тоже из серии «почему ты выходишь в ринг, почему участвуешь в чемпионатах мира, у тебя же есть медаль, ты же уже был там». На самом деле, это затягивает, и пока будет возможность туда затянуться, ты сделаешь это с удовольствием. Спорт и музыка - это вещи, между которыми я не могу определить четкую грань и сделать четкий выбор.
- Жизнь иногда ставит перед выбором.
- Пока такого жесткого выбора мне делать не приходится, а на тех условиях, которые у меня были, я свой выбор уже сделал.
- Футболист Лео Месси как-то сказал: «Пусть лучше меня запомнят как хорошего парня, чем как хорошего игрока», а баскетболист Кобе Брайант: «Пусть меня лучше помнят как хорошего спортсмена, чем как хорошего человека». Что бы предпочел ты?
- Знаешь, с одной стороны, хороший парень - это не профессия :). Думаю, что люди, которые хотят помнить меня как спортсмена, имеют на это право. Блин, здесь сложно определенно ответить. Просто я не считаю себя хорошим спортсменом. Хотя нет, по-другому: я считаю себя хорошим спортсменом, но не считаю, что тех успехов в спорте, которых я добился, достаточно, чтобы меня помнили, как хорошего спортсмена.
Фото: Екатерина Биюмен, из личного архива Виталия Гуркова, инстаграм Виталия Гуркова, gorila.pl, Ivan Mezhui.
Автор: Ирина Веремей
Перепечатка материалов fightershop.by возможна только с письменного разрешения редакции. Заявки присылайте на nochkath14@rambler.ru
